Аннотация: Своенравная русская аристократка волею самодура отца, обручена с загадочным иностранцем, пользующимся дурной славой эгоиста и отчаянного ловеласа. И жених, и невеста в ужасе от предстоящей свадьбы и намерены любой ценой разорвать помолвку. Однако, как известно, от ненависти до любви — один шаг, а пути страсти неисповедимы…
---------------------------------------------
Джоанна Линдсей
Будь моей
Глава 1
Российская империя,
Малороссия, 1836 год
Заложив руки за спину, Константин Русинов стоял у окна и с неудовольствием смотрел на приближающееся облако пыли. Фасадом дом выходил на дорогу, огибающую усадьбу и уходящую на восток, к Днепру. В ясный день со второго этажа хорошо просматривалась река, а отсюда, из гостиной, можно было наблюдать за дорогой, ведущей на запад, и именно оттуда надвигалось, клубясь, облако пыли.
Даже если бы Русинов не знал, что сегодня проходят скачки, об этом можно было легко догадаться по людям, толпящимся вдоль обочин неподалеку от особняка: их поведение было верным признаком приближающегося праздника. Его казаки любили добрые скачки не меньше, чем славную сечу, и эти сильные, смелые люди были безгранично преданы барону и его семье.
Русинов привык считать их своими, ибо казаки давно и прочно были связаны с его семьей, но при этом не мог сказать, что они — его собственность. Слово «казак» означает «вольный воин», и русиновские казаки были именно вольными воинами, но с тех пор, как прапрадед Константина разрешил им селиться на своей земле и в мире и в покое растить детей, они охотно работали на Русиновых в качестве слуг, конюхов, а в основном — телохранителей.
Казачье поселение, основанное много лет назад, давно уже превратилось в процветающий городок, расположенный менее чем в полуверсте от поместья, а семейство Разиных, долгое время поставляющее городу начальников всех мастей, было едва ли не богаче русиновского. Население городка на три четверти состояло из многочисленных отпрысков различных ответвлений этой фамилии.
Заручившись их помощью, Константин разводил лошадей, которых поставлял царской армии, а чистокровных породистых скакунов продавал аристократам, способным выдержать такие траты. Рынки Киева и прилежащих сел были завалены сахарной свеклой с его полей, а его пшеница высоко ценилась по всему побережью Черного моря. Константин потихоньку богател, и, после того как десять лет назад умерла его жена, он, по примеру большинства русских дворян, окончательно обосновался в своем имении. Московским домом Русинова и особняком в Санкт-Петербурге теперь владела его сестра.
— Тебе это не понравится, дорогой.
Анна Верейская стояла у соседнего окна и смотрела туда же, куда и он. Она принадлежала к тому редкому типу женщин, которые, кажется, никогда не стареют. Ее каштановые волосы, всегда тщательно причесанные, карие глаза и тонкие черты лица производили впечатление нетленной красоты, и никому бы и в голову не пришло, что ей уже тридцать пять.
Ее тон насторожил Константина. Наклонившись вперед, он оперся на раму и внимательно вгляделся в приближающихся лошадей.
Это случалось уже не в первый раз и, судя по всему, не в последний, и в глубине души барон знал, что увидит. Но внутри пыльного облака, уже почти достигшего дома, он разглядел лишь неясные очертания шести измученных лошадей, теснивших друг друга на узкой дороге. Мелькали меховые шапки, развевались длинные одежды, точеные лошадиные ноги вытягивались в последнем порыве к уже недалекому финишу — на окраине ближайшего села. Большая белая овчарка бежала по обочине, еще больше возбуждая коней своим лаем.
— Алин будет первой, — удовлетворенно сказала Анна.
Продолжение:1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10
Аннотация: Скромная дебютантка Эванджелина Дженнер сама предложила руку и огромное состояние циничному ловеласу Себастьяну, виконту Сент-Винсенту. Но на своих условиях: отношения между ними не должны выходить за рамки дружеских, а супружеский долг Эванджелина готова исполнить лишь раз – в первую брачную ночь.
Поначалу Себастьян принимает эти условия не без удовольствия, ведь формальный брак – именно то, о чем он мечтает.
Однако первая же ночь с прелестной юной женой зажигает в его сердце пожар подлинной страсти, и перед знаменитым покорителем сердец встает нелегкая задача – соблазнить собственную супругу...
---------------------------------------------
Лиза Клейпас
Дьявол зимой
Глава 1
Глядя на молодую особу, явившуюся в его лондонскую резиденцию, Себастьян, виконт Сент-Винсент, вдруг подумал, что, пожалуй, он ошибся с выбором наследницы, которую пытался похитить на прошлой неделе в Стоуни-Кросс-Парке.
И хотя до недавних пор похищения не значились в длинном списке его прегрешений, ему следовало быть умнее.
Оглядываясь назад, он понимал, что сделал неудачный выбор, но в тот момент Лилиан Боумен казалась ему идеальным решением его проблем. Лилиан происходила из богатой семьи, тогда как Себастьян, хоть и обладал титулом, испытывал финансовые затруднения. К тому же ее смуглая красота и бешеный темперамент сулили немало радостей в постели. И все же ему следовало выбрать куда менее энергичную жертву. Очаровательная наследница из Америки так отчаянно сопротивлялась, что в конечном итоге была спасена своим женихом, лордом Уэстклиффом.
Робкое создание, стоявшее сейчас перед ним, отличалось от Лилиан Боумен, как небо от земли. Созерцая свою гостью с легким презрением, Себастьян перебирал в уме то немногое, что он слышал об Эванджелине Дженнер. Она была единственной дочерью Айво Дженнера, владельца известного лондонского игорного клуба, и женщины из общества, которая имела несчастье сбежать с ним – лишь для того, чтобы вскоре осознать свою ошибку. Хотя мать Эванджелины происходила из приличной семьи, отец ее был немногим лучше подзаборного бродяги. Несмотря на столь незавидную родословную, Эванджелина могла бы сделать вполне приличную партию, если бы не болезненная застенчивость, заставлявшая ее мучительно заикаться.
Приятели Себастьяна мрачно шутили, что скорее согласились бы носить власяницу, чем вести беседы с Эванджелиной Дженнер. Естественно, Себастьян старался избегать ее по мере возможности. Впрочем, это не представляло труда. Робкая мисс Дженнер предпочитала прятаться по углам. За все время они не обменялись и словом – надо полагать, к обоюдному удовольствию.
Однако теперь он попался. По какой-то неведомой причине мисс Дженнер явилась в его дом без приглашения, причем в скандально поздний час. И, что делало ситуацию еще более пикантной, явилась без сопровождения – а ведь одной минуты наедине с ним вполне достаточно, чтобы погубить репутацию любой девушки. Себастьян вел непутевый образ жизни и гордился этим, упиваясь славой бессовестного соблазнителя, придававшей ему особый шарм в глазах молодых повес.
Откинувшись в кресле, он с обманчивой праздностью наблюдал за незваной гостьей, которая неуверенно проследовала в комнату и остановилась. В библиотеке царил полумрак, лишь язычки пламени, игравшие в камине, бросали слабые отблески на лицо девушки. На вид ей было не больше двадцати; свежий цвет ее лица и невинный взгляд вызвали у Себастьяна привычное раздражение. Его никогда не привлекала и не умиляла невинность.
Хотя долг джентльмена требовал, чтобы он поднялся со стула, Себастьян, учитывая все обстоятельства, не счел нужным рассыпаться в любезностях.
Продолжение: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13
|
Аннотация: В новую книгу всемирно известного французского прозаика Паскаля Лене вошли романы «Прощальный ужин», «Анаис» и «Последняя любовь Казановы». И хотя первые два посвящены современности, а «Последняя любовь Казановы», давший название настоящей книге, – концу XVIII века, эпохе, взбаламученной революциями и войнами, все три произведения объединяют сильные страсти героев, их любовные терзания и яркая, незабываемая эротика.
---------------------------------------------
Паскаль Лене
Анаис
I
Жизнь порой напоминает роман, что верно то верно. Если и существует некий Бог, который развлекается тем, что сочиняет подобные истории, – значит, одним плохим автором больше, и вопросы метафизики тут ни при чем.
Но мы! Мы, герои наших собственных приключений! Неужто миллионы лет эволюции ушли на то, чтобы породить это чудо природы – меня, вас?! Скажите пожалуйста! Черви мы земляные, сто раз об этом говорено. Мыслящие, правда, но от этого не легче.
Вот я и сказал, что собирался. Остальное – просто болтовня, как вы уже догадываетесь. Сотрясение воздуха. Если слишком резко задрать голову, ударишься макушкой. У бытия очень низкий потолок. Правда, нам размалевали его в голубой цвет, назвали «лазурью» – почему бы нет? Что ж, попробуем! Попробуем еще раз!
Начнем с обстановки. Что вы скажете о заправочной станции на обочине магистрали? Затасканно? Жизнь почти постоянно подсовывает нам самые затасканные вещи. Невероятные скидки. Полная распродажа. А распродать все подчистую никак не получается, вот черт!
Итак, за несколько километров до Авиньона я остановил у бензоколонки взятое напрокат транспортное средство. Первый раз после Парижа залил полный бак. Расход горючего всего пять литров на сто километров! Гидроусилитель руля, кондиционер, а если случится поцеловаться со столбом, из руля выскочит накачанная гелием подушка и унесет в лихаческий рай вашу душу, отягощенную тяжкими грехами.
Это просто к слову. Пока доживешь до моего возраста, душу уже давно потеряешь. Чем дальше продвигаешься по жизни, тем груз твой становится легче. От моей души остались только «настроения», с которыми вам еще придется столкнуться, и не раз. Предупреждаю: остальные герои этой истории тоже недорогого стоят.
Но вернемся на обочину магистрали № 7. Заправщик проверяет уровень масла. У въезда на станцию ветер крутит, словно флюгер, двойную табличку: «открыто, закрыто». Но шутка никого не смешит, машины послушно дожидаются своей очереди.
Здесь есть магазинчик, где можно раздобыть основные жизненные блага: плюшевых зайчиков, бретонское печенье, порнографические журналы, продающиеся со скидкой, если сразу взять шесть или восемь. Кофейный автомат (кофе с молоком, в чашке, в стаканчике и т. д.) предлагает также чай, какао, мясной бульон. Пусть будет «чай с лимоном»! Анализ мочи, собранной в картонный стаканчик, выявил повышенный уровень сахара, но это обычная история.
Необычная история только начинается: человек, которого не заметили ни вы, ни я – он убирал в холодильник пиво и минералку, – вдруг оставил свои банки и подошел, назвав меня по имени.
Я плохой физиономист. Я способен узнавать людей, только если они соблаговолят явиться мне в привычной обстановке: сборщик налогов – вслед за своими извещениями, сенегальский стрелок – в саванне, Джоконда – в Лувре, а боевые мои спутники – ну уж нет, в самом глубоком забвении! В том числе и те, кто не служил, попрятался или откосил, но все же вспоминают «старые добрые времена» – свои, конечно, но только не мои!
И вот как раз один из них бросается на меня, точно мерзкая зверюга из «Чужого»: «Винсент! Ну как же! Ты что, не помнишь Винсента?»
Он брызжет слюной, дружески тряся меня за плечи. Я молчу, я еще надеюсь. Продолжение: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 
Аннотация: Проходят дни, годы и столетия, меняются властители, прокатываются по полям волны нашествий, но главное остается неизменным: Русская Земля была, есть и будет. В радости – светлая, в скорби – призывающая защитников и воинов. Один из них Всеслав Полоцкий – князь, ведун, хранитель заветного Русского Меча, могучего артефакта, в котором сосредоточена сила предков, додревняя вера и мощь потомков легендарных титанов. Не раз противники Всеслава, рабы божьи, апостолы Белого Христа, пытались убить князя и завладеть Мечом. Но терпели поражения. Вновь и вновь находилась рука, способная подхватить клинок, дать ему жизнь и получить силу, способную оградить, спасти Землю Русскую. От нынешних бед и от бед грядущих…
---------------------------------------------
Рассказ пса
Позвольте представиться – Бертран. Кажется, именно так положено начинать рассказы у вас, людей. Я, Бертран, – русский волкодав. И не говорите мне, что такой породы не существует. Я – вот он. И беру любого волка по месту. Ну… или почти любого. Потому что есть один, Белый, с которым мне не справиться. Как, впрочем, и ему со мной. Мы оба знаем, что наш бой окончится смертью обоих соперников, и потому не слишком стремимся к встрече. Равно как и избегаем особо сильно влезать в дела друг друга.
Простите, отвлёкся. Что называется, наболело.
Мы живём за городом. Не люблю городов, там трудно охранять. Бетон мёртв, из него ушла вся жизнь, он не может говорить. Запахи – это еще не всё, что нужно нам, собакам.
Дом наш стоит на высоком речном берегу. Холм господствует над всей окрестностью, и, даже просто лёжа в теньке подле крыльца, я отлично вижу и дальний лес, и петляющую просёлочную дорогу, старые сенные сараи, амбары, риги, ныне давно позаброшенные и медленно разваливающиеся.
Опасное место, нехорошее. Это вам скажет любая дворовая шавка.
Да, и не удивляйтесь, что я умею говорить. Я ж, как-никак, не совсем простой пёс. Все, кто живёт в нашем доме, умеют говорить. Даже малышка Саша, хотя ей всего годик и она едва может ходить.
Чуть не забыл – в начале рассказа нужна же «экспозиция», то есть перечисление всех действующих лиц. Под моей охраной сейчас Хозяин (впрочем, я зову его Другом – он и в самом деле Друг, а не владелец. И может говорить со мной. По-настоящему), Хозяйка – Соня, она тоже не любит, когда ее зовут Хозяйкой; а также четверо их детей – Ратибор, Михаил, Катя, всеобщая любимица, и Саша, но она ещё слишком мала.
Это что касается людей.
Пошли дальше. Лошади – Буран и Энергия. Орка и Миг, пара борзых. С ними Друг порой охотится в полях по осени. Орка и Миг благородных кровей и знают, что такое воспитание. Мой авторитет они под сомнение не ставят, особенно Миг. В ответ я никогда не посягал и не посягну на Орку, хотя она девушка хоть куда.
Ещё пара кроликов Иван да Марья – я долго гадал, зачем они тут, пока… впрочем, обо всём по порядку.
Ворон Тимофей – в бою от него проку не так много, но когда поднаваливаются Крылатые, он просто незаменим. Видит он порой даже глубже кошек. А память его хранит все мыслимые и немыслимые бои, в которых нам и нашим предкам приходилось сходиться врукопашную с врагом.
Ну и наконец мои партнёры. Миа и Файзер. Кошка и кот. Больная тема, что называется.
Поймите меня правильно, я – пёс. Ненависть моего рода к котам идёт со столь глубокой древности, что даже способные помнить кровью не могут в точности дать ответ, когда же это началось и что, собственно говоря, послужило толчком к распре. Помирило нас только общее дело. Думаю, что без него мы, псы, успешно свели бы кошачий поганый род на нет.
Но теперь мы друг без друга не можем. Ни мы без них, ни они без нас. Вот такое смешное положение… Потому что каждый видит своё. И бороться может со своим. Продолжение: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12
|
|
